Гумбольдт. Книга об учёном

Москва: - Libra Press, 2015. - 183 с.
(Uncommon books)

СКАЧАТЬ КНИГУ В PDF: Загрузить

Охота путешествовать рождается вместе с нами; ее не приобретают. Время доводит ее до восторга, препятствия лелеют ее; охота делается страстью. 

И тогда вероятно можно будет заметить в ней какую-нибудь дурную сторону, несколько пристрастия, упрекнуть ее в непостоянстве космополитизма, в наклонности к чудесному; но самые эти недостатки бывают ей полезны. Они могут превратить ее в одну из полезнейших страстей, какие только известны нам.

Отнимите у человека инстинкт любознания, необходимость деятельности, которые увлекают его к неизвестному, иногда по одному порыву любопытства, иногда для цели коммерческой, и вы уничтожите одним почерком из летописей мира те исполинские путешествия, которые связали народы с материками. 

Кочевой Марко Поло станет непонятным; самый Колумб сделается неизъяснимым. Все про себя - все по домам — вот тесный девиз, который будет тогда выше прочих. Всем государствам придется тогда заострожиться, подобно Китаю обороняться великой стеною. Ничто тогда не перемешается, ничто не соприкоснется, ни поколения, ни идеи, ни нравы, ни вероисповедания, ни образованности. Точно: отнимите у человека страсть видеть и знать шар земной раздробится и части истощатся поодиночке. 

Страсть к путешествиям есть орудие провидения самое деятельное, самое могущественное. Разве не видели мы в порядке естественном, как зерно, выращенное в долинах, заносилось периодическим ветром на голое поморье, и в свою очередь зазеленело и оплодотворилось. Точно тоже и в порядке нравственном: семя успеха должно странствовать по лицу земли. Человек должен распространять его; таково его призвание.

Алкид Д'орбиньи
Париж, 20 апреля, 1836-1853 гг.

Путешествовать вместе с бароном Гумбольдтом по миру, проехать в экипаже почти двадцать тысяч верст по России XIX века, побывать в Сибири, добраться до границы с Китаем, обозреть Алтайские горы - это возможно! На страницах этой книги.

Если весь мир почти благоговел перед именем барона фон Гумбольдта, то в Российской империи честь привыкли отдавать только русским чинам. Остальные (нерусские чины) вызывали подозрение и обязывали к бдительности:

Донесение исправника г. Ишима об Гумбольдте:

Генерал–губернатору:

«Несколько дней тому назад приехал сюда немец, приземистый, невзрачный на вид, с рекомендательным письмом от Вашего Превосходительства. Согласно письму, я принял его учтиво, но должен сознаться, что мне он кажется человеком подозрительным и даже опасным, невзлюбил я его с первого взгляда. Слишком много говорит и пренебрегает моим гостеприимством. 

Чиновным людям в городе никакого внимания не оказывает, а водится всё больше с поляками и прочими политическими преступниками. Осмелюсь довести до сведения Вашего Превосходительства, что его шашни с политическими не ускользнули от моей бдительности. Один раз он ходил с ними на гору, с которой виден весь город. 

Они брали с собой какой-то ящик и вынимали оттуда какую-то трубку, которую мы все приняли за ружье. Укрепивши эту трубку на треножнике, они навели вниз на город и один за другим смотрели, хорошо ли видно. Это явно большая опасность для города, в котором все постройки деревянные; так что я послал отряд войска с заряженными винтовками следить за немцем на горе.

Если оправдаются мои подозрения относительно вероломных замыслов этого человека, мы готовы положить жизнь за Царя и Святую Русь. Сию депешу посылаю Вашему Превосходительству с нарочным».
«Русская старина», 1829

Случались, однако, события и другого рода:

В 1829 году на глухих ильменских дорогах появился необычный кортеж — длинный ряд экипажей, впереди и сзади которых красовался казачий конвой. В каретах ехали приглашенные русским правительством «в интересах науки и страны» известный немецкий естествоиспытатель и путешественник Гумбольдт и свита ученых специалистов. 

Гумбольдт уже познакомился с Сибирью и средним Уралом, он вез подаренные ему великолепные коллекции минералов и девятифунтовый самородок золота, скромно положенный хозяином Сысертского завода на обеденный прибор гостя. Великий естествоиспытатель торопился домой, ему было не по пути, но он все же решил завернуть в Ильмены, ибо о них к тому времени разнеслась слава в научном мире.

Ильмены сразу же покорили Гумбольдта. Он очень заинтересовался разработками полевого шпата, тех чудесных разновидностей его, которые называются амазонским, солнечным и лунным камнем.

По дороге спутнику Гумбольдта, знаменитому немецкому минералогу профессору Густаву Розе, показали несколько черных кристаллов красивого смолянистого блеска — их нашел русский ученый К. Лисенко. Розе очень заинтересовался находкой и увез камень с собой в Берлин. Там он и обнаружил, что черные кристаллические зернышки оказались совершенно новым минералом, до того неизвестным. 

Его назвали «чевкинит» в честь начальника штаба корпуса горных инженеров К. В. Чевкина, много сделавшего для развития русской минералогии.

Но здесь история нового ильменского камня неожиданно и таинственно оборвалась. Пользуясь данными химического анализа, чевкинит обнаружили на Цейлоне, Мадагаскаре в Норвегии, а русское месторождение в Ильменах «потеряли». 

Историки до сих пор не установили, как это случилось, но факт таков, что в Ильменах забыли то единственное место, где Лисенко обнаружил чевкинит. А между тем здесь было чем заинтересоваться: новый минерал наполовину состоял из редких элементов.

Шли годы, ильменские геологи и старатели закладывали новые копи, но черные кристаллики словно канули в воду. Лишь в 1915 году молодой ученый Владимир Ильич Крыжановский, наконец, встретил в одной из выработок пропавший минерал.
Наверх