поиск авторства
Роман о Фовеле (le Roman de Fauvel) пользовался в средневековой Франции значительной популярностью, как можно судить по количеству сохранившихся списков его и по неоднократному упоминанию о нем в средневековой литературе.
Роман о Фовеле (le Roman de Fauvel) пользовался в средневековой Франции значительной популярностью, как можно судить по количеству сохранившихся списков его и по неоднократному упоминанию о нем в средневековой литературе.
Между тем до сего времени еще не появилось ни критического издания этого памятника, ни исследований о нем; только мимоходом он упоминается в некоторых сочинениях, посвященных истории французской литературы в средние века.
По своему содержанию Roman de Fauvel относится к области аллегорической и сатирической литература и должен быть поставлен в связь с Roman de Renard (Роман о Лисе) и Roman de la Rose (Роман Розы). Поэма или роман о Фовеле – произведение весьма любопытное как с литературной, так и с бытовой и исторической точек зрения, и конечно, заслуживает внимания исследователей западно-европейской средневековой жизни.
Роман о Фовеле написан восьмисложными стихами и состоит из двух книг. Первая, сочиненная в 1310 году, представляет любопытную политическую сатиру на современное поэту общество. Fauvel – это животное, безобразная, бурая лошадь, олицетворяющая разные пороки. Бурый цвет ее (fauve, откуда и самое название Fauvel*) означает суету: tel couleur vanité denote (тщеславный).
*По форме слово Fauvel прилагательное, но уже в древних памятниках оно встречается существительное: бурый конь и бурая кобыла (fauvelle).Все ухаживают за Fauvel, расчесывая ему шерсть; все к нему прислуживаются, начиная с папы и королей и кончая простым людом:
Entor Fauvel a si grant presse
De gens de toutes nacions
Et de toutes condictions
Que c'est une trop grant merveille :
N'i a nul qui ne s'appareille
De torchier Fauvel doucement.
Trop i a grant assemblement :
Rois, dus et contes verrïés
Pour torchier Fauvel alïés,
Tous seignours temporels et princes
I vienent de toutes provinces,
Et chevaliers grans et petis,
Qui a torchier sunt bien fetis.
N'i a, sachiés, ne roy ne conte
Qui de torchier Fauvel ait honte.
Viscontes, prevos et baillis
A bien torchier ne sont faillis;
Bourjois de bours et de cités
Torchent par grans subtilités,
Et vilains de vile champestre
Sont emprès Fauvel pour lui pestre.
От Fauvel истекают шесть пороков: flaterie (лесть), avarice (скупость), vilennie (грубость), variete (изменчивость), envie (зависть) и lascheté (подлость); начальные буквы этих слов, поставленные рядом, образуют слово Fauvel, которое автор производит также от faux (лживый) и vel (презренный). Все общество занято этим животным: папа трет, чистит ему скребницей голову, кардиналы – шею, Французский король – гриву, прелаты и аббаты – спину и живот; рыцари, каноники и монахи трут Фовелю ноги, чернь заплетает ему хвост. Само выражение: torchier Fauvel, заимствованное из нашего романа, обратилось в поговорку в средневековой Франции.
Fauvel своим появлением на свет разрушил созданный Богом порядок: люди, получившие от Бога власть над животными, сами сделались хуже зверей; церковь, которой Бог поручил управление миром, пала, уступив первенствующее место светской власти:
Helas, helas, quant je regarde
Que pour Fauvel, que mal feu arde,
Est aujourdbui si Sainte eglise
Abattuo et au deseoubs mise;
Qu'a peine se pourra releyer*.
*Увы, увы! восклицаю я, когда вижу, что ради Fauvel (чтоб адское пламя его объяло!) святая церковь низвергнута и унижена так, что едва ли ей снова подняться.Автор, как видно, является сторонником папской власти: он выступает защитником тех идей, против которых ратовал Филипп Красивый в своей борьбе с Бонифацием VIII, имевшей столь роковой исход для несчастного папы. С 1307 года папский престол занял Климент V, человек корыстолюбивый и бесхарактерный, бесстыдно купивший у Филиппа Красивого престол св. Петра ценой собственной независимости и поселившийся в южной Франции, в Авиньоне, к великому соблазну всего католического мира. Наш поэт был несомненно ревностным католиком: он глубоко возмущён недостойным поведением Климента V и негодует на Филиппа, которого включает в толпу лиц, ухаживающих за безобразной лошадью:
Illeucques sont rois de tous pays
Du torchier no sont esbays.
Un en у a qui est greigneur,
Et sur tons lee autres grant seigneur;
Son regno est de toute France.
De trecier Fauvel s'avance;
De lune main trece la crine
Et a l'antre main tient la pigne,
Mais il n'a point de mironer,
II en devroit bien ung louer,
Gar grant meatier a d'en avoir,
Ce lui fcroit moult grant savoir.*
*Там короли всех стран, сии не страшатся обтирать Fauvel. Между ними есть один наибольший, возвышающийся над другими. Он царствует над Францией. Он приближается к Fauvel, одной рукой он плетет ему гриву, а другой держит гребень; ему бы следовало приобрести зеркало; в этом он очень нуждается: оно научило бы его многому.Бог создал два светила, продолжает поэт, – солнце и луну; солнце – это духовная власть, луна – власть светская, заимствующая свое сияние у духовной; светская власть – это рука, которая должна повиноваться главе церкви. Указав, что Fauvel все перевернул вверх дном, автор изображает нам столпившимися вокруг этого идола в последовательном порядке: папу и королей, высшее и низшее духовенство, монашествующих рыцарей и иноков, светских вельмож и, наконец, женщин. Папа, говорит он, вопреки примеру св. Петра, думает лишь о наживе; он старается угодить Французскому королю и унижает достоинство церкви:
Sains Peres vesqui sanz richesse,
Mais ore en a si grant largesse
Son succeaseur que c’est merveille,
Car Fauvel estudie et veille
A lui porter florins asses,
Ne il n'en puet estre lassez;
Le pape, pas ne celeray,
Torche Fauvel devers le roy
Por ses joiaux qui lui presente
Et a lui plaire met s'entente.*
*Св. Петр жил без богатства; но его наместник так богат, что надо удивляться. Fauvel заботливо ему доставляет флорины, которых папе никогда недостаточно. Я не скрою, что папа, обтирает Фовеля перед королем: от него он получает подарки и старается ему понравиться.Ладья св. Петра, прежде легкая и подвижная, теперь колеблется и гнется под тяжестью нагруженного в нее золота. Прелат, вместо того, чтобы пасти своих овец, стригут им шерсть и сдирают с них кожу:
Bien lear scerest oster la laine
Si preu de la pel qa'elle saingne.*
* Они отлично умеют стричь их шерсть и стригут так коротко, что с коня льется кровь.Увы, как часто, восклицает автор, на епископский престол ставят молодых людей, еще не возмужавших и не сведущих в церковных делах. Виной тому порок, царствующий во всем духовенстве, симония (продажа благодати Святого Духа):
Las, comment sont mis еn chayere
Jounes prelax, par simonie,
Qui riens ne sсеvent de clergé.
Прелаты ищут почестей, славы, богатства и, подобно папе, думают лишь о том, как бы заслужить расположение короля. Каноники, также стремясь к наживе, держат в одних руках несколько церковных бенефиций (дарение на землю), пренебрегая своими обязанностями, а невежественные приходские священники идут по стопам своих епископов, как слепой, водимый слепым.
Лицемерные францисканцы и доминиканцы, продолжает поэт, переходя к монашествующим орденам, – не исполняют данных обетов, а стремятся угодить свету:
De tout se veulent entremetre:
Ne sont pas vrai religious
Tiex gens qui sont si couvetous
De lour estude au siecle metre*.
*Они желают вмешиваться во все и посвятить себя служению свету; столь любознательные люди не годятся в монахи.В следующих затем стихах автор обращается к тамплиерам и, обличая их пороки, высказывается в данном случае согласно интересам Филиппа, старавшегося по возможности опозорить рыцарей этого ордена в глазах народа. Филипп не терпел тамплиеров: он сознавал, что их независимое положение в государстве и строгая организация их ордена, не допускавшая постороннего вмешательства, служат помехой его честолюбивым замыслам, и, постоянно нуждаясь в деньгах, с завистью смотрел на их огромные богатства, как на соблазнительную добычу.
Уже в XIII веке о тамплиерах начали ходить равные странные слухи; говорили о каких-то безнравственных церемониях, производившихся в их среде, о таинственных ночных собраниях членов ордена, об еретических обрядах, исполняемых ими, и т.п. Молва эта тем легче распространялась, что в простонародье и низшем духовенстве тамплиеры были нелюбимы за их гордость и недоступность.
Пользуясь этими слухами и раздувая их, Филипп в октябре 1307 года неожиданно приказал занять войсками Temple и схватить находившихся тамплиеров с Яковом Моле, магистром ордена, во главе. В оправдание своего поступка, король велел обнародовать собранные им на тамплиеров улики.
Тамплиеры обвинялись в ереси и всевозможных преступлениях; в числе обвинений сообщалось, между прочим, что старшие члены ордена уводили новопосвящённого рыцаря в потаенное место и там его принуждали отказаться от Христа и плюнуть на Распятие, что при посвящении рыцаря «recipiens et receptus sese oscultabantur in ore, in umbilico et in fine spinae dorsi», что им воспрещалось иметь сношения с женщинами, но не возбранялось предаваться противоестественным порокам и проч.
Автор нашего романа верит всем этим обвинениям: он называет членов ордена еретиками и убежден в том, что они предаются разврату и справляют безумные обряды, приводящие его в негодование:
Entre euls composèrent une ordre
Si tres horrible et si orde
Que c'est grant hideur a le dire,
Car Dieu et la croix despire;
Tantost que aucun recevoient
Renoier du tout leur faisoient,
Et desaus la croix crachier,
Et l’un l'autre baisoient derrier.
Moult par avoient ors estatuz,
Bien est qu'il soient abatuz.*
Car il en seront tous dampnez.
Светские сеньоры, продолжает поэт, живут обманами и думают лишь о том, как бы исторгнуть побольше повинностей от своих подчиненных:
Les seignors pensent de grever
Les subjez et sus eulz lever
Exactions et males toutes.*
Noblesse, si con dit li sage,
Vient tant seulement de courage
Qui est de boens mours aornei;
Du ventre, sachiez, pas ne vient.
Le ventre est fienz et fiens devient:
Nul n'est noble de teil four nei.
Se li gentil homme pensoient
Comment et en queil point estoient
Dedens le ventre de lour meire:
I ourent il point d'avantage
Plus que gens de petit lignage?
Comment les peut l'en d'ilec treire?
Avoient il noble viande?
Encor lor fès une demande:
En issirent il a cheval?*
Fauvel fait en toute region
Nonain rompre profession
Et mariee mariage
A ussi béguine béguinages,
Et deflourer mainte pucelle
Qui deust estre a Dieu ancelle.*
Dieux qui est vray voie et vie
Scet que fait n'ay par envie
N'en male entente cest traitie
Mais l’ау fait escrire et dictie
Pour Fauvel cognoistre clerement
Et aussy pour ce vraiement
Que desormais en tone pais
Faux flateurs soient hays.
Verites ressoit en estat mise
Et Dieux aimez et Sainte Eglise.*
После краткого вступления автор вводит нас в фантастически дворец Фовеля, богатства которого находятся en pars de Gales, и описывает свиту Фовеля, состоящую из отчасти новых, отчасти уже знакомых нам из Roman de la Rose олицетворений разных пороков: Charnalite, Convoitise, Avarice, Detraction, Haine, Tristesse, L'hypocrisie, Faux Semblant (одна из главных аллегорических личностей Roman de la Rose), Envie, Lascheté, Ingratitude, Villenie, Angoisses и прочее.
Entre euls composèrent une ordre
Si tres horrible et si orde
Que c'est grant hideur a le dire,
Car Dieu et la croix despire;
Tantost que aucun recevoient
Renoier du tout leur faisoient,
Et desaus la croix crachier,
Et l’un l'autre baisoient derrier.
Moult par avoient ors estatuz,
Bien est qu'il soient abatuz.*
*Они устроили между собой орден, столь ужасный и столь мерзкий, что и сказать страшно, ибо они презирают Бога и крест; как только они принимали его, заставляли отвергнуть все и плевать на крест. Много было у них мерзких обрядов; хорошо, что их низвергли.Известно, какой трагически исход имело направленное на рыцарей гонение: их осудили, пытали и наконец предали сожжению в Париже в 1310 году, но автору Pauvel этого недостаточно: он предвещает им проклятие и на том свете:
Car il en seront tous dampnez.
Светские сеньоры, продолжает поэт, живут обманами и думают лишь о том, как бы исторгнуть побольше повинностей от своих подчиненных:
Les seignors pensent de grever
Les subjez et sus eulz lever
Exactions et males toutes.*
*Теперь сеньоры грабят своих поданных и облагают мужчин и женщин несправедливыми повинностями и поборами.Рыцари, заносчивые, скупые и завистливые, презирают народ, гордясь своим происхождением. Но истинное благородство заключается в хороших нравах, говорит поэт, а не в рождении. Разве рыцари иначе родились, чем другие люди? спрашивает он; разве они выехали на конях из утробы матери?
Noblesse, si con dit li sage,
Vient tant seulement de courage
Qui est de boens mours aornei;
Du ventre, sachiez, pas ne vient.
Le ventre est fienz et fiens devient:
Nul n'est noble de teil four nei.
Se li gentil homme pensoient
Comment et en queil point estoient
Dedens le ventre de lour meire:
I ourent il point d'avantage
Plus que gens de petit lignage?
Comment les peut l'en d'ilec treire?
Avoient il noble viande?
Encor lor fès une demande:
En issirent il a cheval?*
*Благородство, как говорит мудрец, происходит только от мужества, а не от живота; живот это прах и обращается в прах; никто не благороден, какого бы высокого происхождения он не был, если он не украшен хорошими нравами. Если бы лица высокого происхождения подумали о том, чем они были в утробе матери, и как они родились! Пользовались ли они там преимуществами, в сравнении с людьми низкого происхождения? Лучшую ли они имели плоть? Я еще спрашиваю: вышли ли они верхом или родились, не причиняя боли?А что сказать о женщинах? продолжает автор. Все они без исключения служат Fauvel, а он разрушает, где может, и монашеские обеты, и супружескую верность, и девственную жизнь:
Fauvel fait en toute region
Nonain rompre profession
Et mariee mariage
A ussi béguine béguinages,
Et deflourer mainte pucelle
Qui deust estre a Dieu ancelle.*
*Повсюду, по милости Фовеля, монахини отрекаются от своего званая, женщины нарушают брак, а девицы, которые должны были сделаться служанками Бога, теряют невинность.Созерцая бедственное состояние мира, в котором Fauvel наделал столько вреда, поэт приходит к заключению, что недалеко то время, когда свет должен преставиться. Рассказ заканчивается словами:
Dieux qui est vray voie et vie
Scet que fait n'ay par envie
N'en male entente cest traitie
Mais l’ау fait escrire et dictie
Pour Fauvel cognoistre clerement
Et aussy pour ce vraiement
Que desormais en tone pais
Faux flateurs soient hays.
Verites ressoit en estat mise
Et Dieux aimez et Sainte Eglise.*
*Бог, который есть истинный путь и жизнь, знает, что я написал эту книгу не по зависти или с злым намерением; я сочинил ее для того, чтобы повсюду лживые льстецы были ненавидимы, чтоб истина была восстановлена, чтобы Бог и его церковь были любимы.Вторая книга романа написана четырьмя годами позднее. Это уже не политическая сатира, а аллегорический роман, имеющий с содержанием первой книги лишь внешнюю связь: звеном между обеими частями служит тот же образ фантастического зверя, являющегося героем новой поэмы, переполненной аллегориями и схоластикой (здесь: знания, оторванные от жизни, основывающиеся на отвлечённых рассуждениях, не проверяемых опытом, буквоедство) и во многом напоминающей знаменитый Roman de la Rose.
После краткого вступления автор вводит нас в фантастически дворец Фовеля, богатства которого находятся en pars de Gales, и описывает свиту Фовеля, состоящую из отчасти новых, отчасти уже знакомых нам из Roman de la Rose олицетворений разных пороков: Charnalite, Convoitise, Avarice, Detraction, Haine, Tristesse, L'hypocrisie, Faux Semblant (одна из главных аллегорических личностей Roman de la Rose), Envie, Lascheté, Ingratitude, Villenie, Angoisses и прочее.
Fauvel обращается к своим спутникам с речью, в которой сообщает им о своём желании вступить в брак с Dame Fortune, и просит по этому поводу у них совета. Узнав, что они его одобряют, Fauvel со всей своею свитой отправляется к Фортуне, которая пребывает в городе Macrocosme.
Следует описание Фортуны, у ног которой сидит Vaine Gloire. Fauvel сообщает Фортуне о цели своего посещения. В ответ на это Фортуна произносит пространную речь, обнимающую более тысячи стихов, в которой автор, следуя тяжеловесным литературным приёмам своего времени, старается выказать свою эрудицию.
Следует описание Фортуны, у ног которой сидит Vaine Gloire. Fauvel сообщает Фортуне о цели своего посещения. В ответ на это Фортуна произносит пространную речь, обнимающую более тысячи стихов, в которой автор, следуя тяжеловесным литературным приёмам своего времени, старается выказать свою эрудицию.
Тут Фортуна говорит о сестре своей Sapience и о мировом движении; раскрывает смысл различных имен, которыми ее обозначают люди, называющие ее то Провидением, то Судьбой, то Случайностью, то Счастьем; приводит в пример Навуходоносора и пророка Иoнy, Исайю и Боэция; указывает на пользу астрологии; разъясняет символическое значение венков, которые она раздает людям и вращаемых ею колес; пускается в рассуждение о происхождении мира и излагает теорию четырех элементов, заимствованную у Аристотеля и поставленную в связь с известным в схоластической науке учением о четырех принципах, находящихся в основе человеческой природы - флегматическом, сангвиническом, холерическом и меланхолическом, соответствующих четырём периодам человеческого развития.
Принцип флегмы (холодный и влажный) преобладает в детском возрасте и вообще у женщин; принцип крови (теплый и влажный) в возрасте от 15 до 30 лет; принцип холерически (теплый и сухой) от 30 до 60 лет, а затем наступает возраст меланхолии (холодный и сухой). Подобно этому автор делит историю человечества на четыре периода; период флегматический до Давида; сангвинический от Давида до Христа; холерический после Христа и, наконец, меланхолический, наихудший во всех отношениях, в котором живет сам поэт.
Эта пространная и бессвязная речь заканчивается тем, что Фортуна отсылает Fauvel к Valne Gloire, отказав ему в своей руке. Fauvel женится на Valne Gloire; от них расплодилось, говорит автор, бесчисленное потомство fauveaulx nouveaux (новые пороки), рассеявшиеся по всему миру.
Et a tant avec li geu
Que tant d'enfans a conceu
Que nul n'en pourroit compte rendre,
Gar Fauvel chascun jour engendre
En tons pals fauveaulx nouveaux
Qui sont trop pire que louveaulx,
Et tant est son lignage creu
Qu’ oncques si grant ne fut veu.
В заключение поэт, возвращаясь к основной идее поэмы, оплакивает свою родину, сделавшуюся жертвой этого ужасного племени, но утешает себя надеждой, что царствование Fauvel прекратится на славу религии и церкви. Этим и заканчивается поэма.
…
Первая книга написана, как было сказано, в 1310 году, на что указывают последние стихи этой книги:
A qui supplie, ains que me taise
Que cest petit livret il plaise
Qui fu conpletement edis
En l’an mil CCC et X.
Сочинена она после 12-го мая, так как в этот день в Париже были сожжены тамплиеры, о смерти которых автор упоминает:
Dampnez en sont et mis a mort.
Вторая книга закончена в 1314 г., как видно из заключительных слов поэмы:
Fauvel, ja si grant ne sera,
Car il ne puet pas tous jours vivre.
Ici fine cest second livre,
Qui fu parfait l'an mil et .iiij.
.ccc. et .x., sans riens rabatre
Trestout droit, si com il me membre,
Le .vje. jour de decembre.
Ge rues doi .v. boi .v. esse
Le nom et le sournom confesse
De celui qui a fet cest livre.
Diex de cez pechiez le delivre.
Кто был автором романа о Fauvel, и принадлежать ли обе книги одному и тому же перу? В рукописях .., хранящейся в г. Туре (см. Dorande, Catalogue des mss. de la Blbl. de Tours, 1876. Ms. 947), после слов, Le XVI-e jour de decernbre* следует четырехстишие, разоблачающее имя автора второй книги. Оно читается так:
Gе rues D..V. boy. V. esse
Le nom et le sournom confesse
De celli qui a fait cest livre,
Dieu de les pechies le delivre
В рукописях … и турской начертание первого стиха следующее:
Gе rues dor (или doi). V. boi. V. esse.
Кроющуюся здесь энигму нам разгадать не пришлось. Из этого четырехстишия явствует только, что автор второй книги романа назывался Rues: слова "qui a fait est livre", если принять во внимание то обстоятельство, что вторая книга написана четырьмя годами поздние первой, могут быть отнесены лишь во второй книге. Рукопись №146 дает нам следующие указания об авторе Fauvel. Во второй части романа, посреди речи Фортуны, находим следующую вставку:
[Un] clerc le roy, François de Rues
Aux paroles qu' il a conceues
En ce livret qu' il a treuve
Ha bien et clerement prouve
Son vif engin son mouvement;
Car il parle trop proprement
Ou livret, ne querez ja men-
-Conge. Diex le gart. Amen (f. 23. V°).
Вслед за этим читаем: "Ci s'ensulrent les addicions que mesir Chaillou de Pesstain ha mises en ce livre, outre les choses dessus dites qui sont en chant". Эта вставка дала повод полагать, что автором всей первой книги романа о Fauvel и первой части второй книги до означенного места быль François de Rues, а что остальная часть поэмы принадлежите перу Challlou de Pesstain. Но справедливо ли такое заключение?
Эта пространная и бессвязная речь заканчивается тем, что Фортуна отсылает Fauvel к Valne Gloire, отказав ему в своей руке. Fauvel женится на Valne Gloire; от них расплодилось, говорит автор, бесчисленное потомство fauveaulx nouveaux (новые пороки), рассеявшиеся по всему миру.
Et a tant avec li geu
Que tant d'enfans a conceu
Que nul n'en pourroit compte rendre,
Gar Fauvel chascun jour engendre
En tons pals fauveaulx nouveaux
Qui sont trop pire que louveaulx,
Et tant est son lignage creu
Qu’ oncques si grant ne fut veu.
В заключение поэт, возвращаясь к основной идее поэмы, оплакивает свою родину, сделавшуюся жертвой этого ужасного племени, но утешает себя надеждой, что царствование Fauvel прекратится на славу религии и церкви. Этим и заканчивается поэма.
…
Первая книга написана, как было сказано, в 1310 году, на что указывают последние стихи этой книги:
A qui supplie, ains que me taise
Que cest petit livret il plaise
Qui fu conpletement edis
En l’an mil CCC et X.
Сочинена она после 12-го мая, так как в этот день в Париже были сожжены тамплиеры, о смерти которых автор упоминает:
Dampnez en sont et mis a mort.
Вторая книга закончена в 1314 г., как видно из заключительных слов поэмы:
Fauvel, ja si grant ne sera,
Car il ne puet pas tous jours vivre.
Ici fine cest second livre,
Qui fu parfait l'an mil et .iiij.
.ccc. et .x., sans riens rabatre
Trestout droit, si com il me membre,
Le .vje. jour de decembre.
Ge rues doi .v. boi .v. esse
Le nom et le sournom confesse
De celui qui a fet cest livre.
Diex de cez pechiez le delivre.
Кто был автором романа о Fauvel, и принадлежать ли обе книги одному и тому же перу? В рукописях .., хранящейся в г. Туре (см. Dorande, Catalogue des mss. de la Blbl. de Tours, 1876. Ms. 947), после слов, Le XVI-e jour de decernbre* следует четырехстишие, разоблачающее имя автора второй книги. Оно читается так:
Gе rues D..V. boy. V. esse
Le nom et le sournom confesse
De celli qui a fait cest livre,
Dieu de les pechies le delivre
В рукописях … и турской начертание первого стиха следующее:
Gе rues dor (или doi). V. boi. V. esse.
Кроющуюся здесь энигму нам разгадать не пришлось. Из этого четырехстишия явствует только, что автор второй книги романа назывался Rues: слова "qui a fait est livre", если принять во внимание то обстоятельство, что вторая книга написана четырьмя годами поздние первой, могут быть отнесены лишь во второй книге. Рукопись №146 дает нам следующие указания об авторе Fauvel. Во второй части романа, посреди речи Фортуны, находим следующую вставку:
[Un] clerc le roy, François de Rues
Aux paroles qu' il a conceues
En ce livret qu' il a treuve
Ha bien et clerement prouve
Son vif engin son mouvement;
Car il parle trop proprement
Ou livret, ne querez ja men-
-Conge. Diex le gart. Amen (f. 23. V°).
Вслед за этим читаем: "Ci s'ensulrent les addicions que mesir Chaillou de Pesstain ha mises en ce livre, outre les choses dessus dites qui sont en chant". Эта вставка дала повод полагать, что автором всей первой книги романа о Fauvel и первой части второй книги до означенного места быль François de Rues, а что остальная часть поэмы принадлежите перу Challlou de Pesstain. Но справедливо ли такое заключение?
Заметим сперва, что в приведённых словах не говорится, что François de Rues сочинил первую книгу романа: означенная заметка относится лишь ко второй книге. В таком случае спрашивается: кто же был ее автором – François de Rues, Chaillou de Pesstain, или же оба вместе?
He следует забывать, что вышеприведенный слова находятся только в рукописи №146, и что, за исключением этой вставки и песней, включённых в текст романа, рукопись № 146 во всем сходна с другими редакциями и идет параллельно им почти до самого конца романа. Только после речи Фортуна рукопись №146 уклоняется от других списков и представляет совершенно отдельные эпизоды из жизни Фовеля, которых нет в других редакциях.
He следует забывать, что вышеприведенный слова находятся только в рукописи №146, и что, за исключением этой вставки и песней, включённых в текст романа, рукопись № 146 во всем сходна с другими редакциями и идет параллельно им почти до самого конца романа. Только после речи Фортуна рукопись №146 уклоняется от других списков и представляет совершенно отдельные эпизоды из жизни Фовеля, которых нет в других редакциях.
Автором этих добавлений следует признать Chaillou de Pesstain; утверждать же, что вся вторая половина второй книги принадлежите его перу, вопреки указаниям рукописей №2195, 2460, 24486 и турской, мы не имем основания. Наше мнение подтверждается еще тем, что, как увидим далее, добавления Chaillou de Pesstain сочинены в 1316 году, то есть, двумя годами поздние окончания поэмы в ее первоначальной редакции.
Тот факт, что Chaillou de Pesstain упомянул о себе не на том месте, где собственно начинаются его добавления, а раньше, объясняется тем, что вставленные им в текст стихотворения особенно обширны и многочисленны после того места, где помещена его заметка. Добавления Chaillou de Pesstain начинаются таким образом:
Qui de la biaute et painture
De la facon et pourtraiture
Du palais Fauvel me sivret,
Je di qu'en ce petit livret
Au comnancier m'en aquite,
Mes encor monstre ne dit e
Ou comment siet, n'en quele marche (f. 30. Vе).
Слова "au commancier m'en aqulte", указывающая на начало второй книги, означают только, что Chaillou de Pesstain, переписывающий и дополняющий поэму, знакомит своих читателей с устройством дворца Фовеля.
Итак, мы приходим к заключению, что вторая книга в ее первоначальной редакции, дошедшей до нас во всех остальных рукописях, написана в 1314 году Франциском de Rues, а в 1316 г. Chaillou de Pesstain добавил в ней несколько сот стихов, сохранившихся только в рукописи № 146, и вставил в разных местах текста собственный стихотворения, преимущественно лирические, содержание которых соответствует более или менее данному месту романа. Вот, например, два из его французских стихотворений, выписанные из рукописи №146:
Porchier miex estre ameroi
Que Fauvel torchier,
Escorchier ains me leroie,
Porchier miex estre amoroi.
Ne cure de sa monnoie
Ne n'ai son or chier,
Porchier miex estre ameroi
Que Fauvel torchier*. (f. 10, f. 42, V°).
Je voi douleur avenir
Car tout se fait par contraire,
Chemin ne voie tenir
Ne veult nul par quoi venir,
Puis a bien sa raison faire.
Je voi douleur avenir
Car tout se fait par contraire.* (f. 9, V°).
Quant je le voi ou voirre cler
Volentiers m'en vueil acorder
Et puis chante de cueur cler
Cis chans veult boire.
***
Bon vin doit l’en a li tirer
Et le mauves ensus bouter
Puis doivent compaguons chanter
Cis chans veult boire.*
Qui de la biaute et painture
De la facon et pourtraiture
Du palais Fauvel me sivret,
Je di qu'en ce petit livret
Au comnancier m'en aquite,
Mes encor monstre ne dit e
Ou comment siet, n'en quele marche (f. 30. Vе).
Слова "au commancier m'en aqulte", указывающая на начало второй книги, означают только, что Chaillou de Pesstain, переписывающий и дополняющий поэму, знакомит своих читателей с устройством дворца Фовеля.
Итак, мы приходим к заключению, что вторая книга в ее первоначальной редакции, дошедшей до нас во всех остальных рукописях, написана в 1314 году Франциском de Rues, а в 1316 г. Chaillou de Pesstain добавил в ней несколько сот стихов, сохранившихся только в рукописи № 146, и вставил в разных местах текста собственный стихотворения, преимущественно лирические, содержание которых соответствует более или менее данному месту романа. Вот, например, два из его французских стихотворений, выписанные из рукописи №146:
Porchier miex estre ameroi
Que Fauvel torchier,
Escorchier ains me leroie,
Porchier miex estre amoroi.
Ne cure de sa monnoie
Ne n'ai son or chier,
Porchier miex estre ameroi
Que Fauvel torchier*. (f. 10, f. 42, V°).
*Я предпочел бы быть свинопасом, чем обтирать Fauvel; а скорее допустил бы, чтобы с меня содрали кожу, я предпочел бы быть свинопасом. Я не ищу его денег, его золото для меня бесценно. Я предпочел бы быть свинопасом, чем обтирать Fauvel.***
Je voi douleur avenir
Car tout se fait par contraire,
Chemin ne voie tenir
Ne veult nul par quoi venir,
Puis a bien sa raison faire.
Je voi douleur avenir
Car tout se fait par contraire.* (f. 9, V°).
*Я вижу, приближается печаль, ибо все делается во вред, никто не хочет держаться истинного пути и направлять свой ум к добру; я вижу, приближается печаль, ибо все делается во вред.Приводим последнюю песню, помещенную в самом конце рукописи №146; автор говорит о вине:
Quant je le voi ou voirre cler
Volentiers m'en vueil acorder
Et puis chante de cueur cler
Cis chans veult boire.
***
Bon vin doit l’en a li tirer
Et le mauves ensus bouter
Puis doivent compaguons chanter
Cis chans veult boire.*
*Когда вижу вино в светлом стакане, я охотно разрешаю себе выпить его и затем пою с весёлым сердцем: певец хочет пить. Хорошее вино следует пить самому, в дурное бросать, затем товарищи должны петь: певец хочет пить.В добавлениях Chaillou de Pesstain рассказывается о браке Fauvel с Vaine Gloire. Fauvel зовет на свою свадьбу в большой и богатый город, находящейся на р. Сене, очевидно, в Париж своих друзей: Fornication, Autoritaire, Cupido, Venus, Gloutonne, Ll'ivresse, Oultrage, Ribaudie, Lecherle, Homicide, L'apostasie и многих других.
На торжество являются и добродетели: Virginité, Chasteté, Religion, Repentence, Confession, Contrition, Penitence и др. Fauvel приглашает всех на роскошный пир. Столы поставлены и покрыты скатертью, трубачи начинают трубить, и все гости немедленно садятся за стол. Пред хозяином стоит коннетабль, его окружают оруженосцы. Когда гости уселись, раздаются звуки музыки:
Core sonnent, trompes et amines,
Vielles, muses et dougaines,
... freteaux, least,
N’i ot nul qui mestier seust
Qui ne face menestraudie,
Moult у avoit grant melodie. (ms 146, f. 33, r).
Пир подробно описан поэтом: он с удовольствием перечисляет яства, считавшиеся в его время особенно изысканными. В конце пира подают пряности и калабрийское вино:
Et donnerent espices bonnes
Donees a trestoutes personnes:
Gingimbraz d'Alixaudre et d'Yudo,
Pais firent теnег le vin de
Calabreein (f. 33, г9).
По окончании пира невесту раздевают и ведут в опочивальню:
Dedens la chambre encortinee
L'a on fa le lit bel et noble
N'a tel josqa' a Constantinople,
Si parez, ei riches, si cointes
De coaverteur, de coute pointe
Et d'oreliers et de carpites
Tootes ponrtraites et escriptee
D'oisaus, d'armes, de bestelettee.* (f. 34, r.).
Се fa es prez deyant Féglise
De Saint Germain, en one plaine
Seant entre lee mors et Saine (C 37, r.).
Core sonnent, trompes et amines,
Vielles, muses et dougaines,
... freteaux, least,
N’i ot nul qui mestier seust
Qui ne face menestraudie,
Moult у avoit grant melodie. (ms 146, f. 33, r).
Пир подробно описан поэтом: он с удовольствием перечисляет яства, считавшиеся в его время особенно изысканными. В конце пира подают пряности и калабрийское вино:
Et donnerent espices bonnes
Donees a trestoutes personnes:
Gingimbraz d'Alixaudre et d'Yudo,
Pais firent теnег le vin de
Calabreein (f. 33, г9).
По окончании пира невесту раздевают и ведут в опочивальню:
Dedens la chambre encortinee
L'a on fa le lit bel et noble
N'a tel josqa' a Constantinople,
Si parez, ei riches, si cointes
De coaverteur, de coute pointe
Et d'oreliers et de carpites
Tootes ponrtraites et escriptee
D'oisaus, d'armes, de bestelettee.* (f. 34, r.).
*В комнату, развешанную занавесками, туда, где находится прекрасная и благородная постель (подобной нет до Константинополя), разукрашенная, богатая, убранная, с расшитым тюфяком, подушками и покрывалами, разрисованными и украшенными изображениями птиц, доспехов и зверей.Затем Fauvel устраивает большой турнир, в котором принимают участие его гости; поэт рассказывает, как он сам отправился на место, назначенное для турнира:
Се fa es prez deyant Féglise
De Saint Germain, en one plaine
Seant entre lee mors et Saine (C 37, r.).
Он встречает прекрасно одетых рыцарей, идущих на бой с товарищами Fauvel; последние имеют черные доспехи, на которых виднеются изображения грешников и чертей; добродетели же отличаются такой благородной наружностью, что
En mil CCC dis et sis ans
Ne fu veue tele noblesse.
Из этих слов явствует, что добавления Chaillou de Pesstain были написаны в 1316 году. Начинается бой между пороками и добродетелями, оканчивающиеся, торжеством последних; подробности турнира не представляют большого интереса. Пред окончанием поэмы, автор возвращается к редакции François de Rues, но стихи, в которых упоминаются имя Raes и 1314 год (год окончания поэмы в ее первоначальной редакции) выпущены редактором рукописи №146, писавшим двумя годами поздние.
En mil CCC dis et sis ans
Ne fu veue tele noblesse.
Из этих слов явствует, что добавления Chaillou de Pesstain были написаны в 1316 году. Начинается бой между пороками и добродетелями, оканчивающиеся, торжеством последних; подробности турнира не представляют большого интереса. Пред окончанием поэмы, автор возвращается к редакции François de Rues, но стихи, в которых упоминаются имя Raes и 1314 год (год окончания поэмы в ее первоначальной редакции) выпущены редактором рукописи №146, писавшим двумя годами поздние.
Если мы вспомним, что Филипп Красивый умер в 1314 году, то поймем значение стихов, вставленных Chaillou de Pesstain в первую книгу романа, законченную в ее первоначальной редакции в 1310 году. В стихах этих автор вспоминает царствование Филиппа Красивого:
Regnant i1 lyons debonaires
De qui fu plus doaz li afaires
Que il n'eust besoing eete,
Ce li fist la grant honeste
Qui en li tout adee regua,
Certee je croi qu'il le regne a
Du roiaume de paradis,
Cilz fu Phelippes fius jadis
Du true bon roi llardi Phielippes... (m" Лг 146, f. 10, r°).
В то время, когда автор вставил эти стихи, Филиппа Красивого, очевидно, уже не было в живых. Следовательно, во встречаемых далее словах:
Pour Phelippee qui regne ores
Ci mettrai ce motets onquores... (f. 10, Vе)
Новый редактор поэмы обращается не к Филиппу Красивому, а к его сыну Филиппу V le Long; на основании как этого, так и предыдущих соображений, мы в праве заключить, что добавления Chaillou de Pesstain написаны во второй половине 1316 года, то есть, после смерти Людовика X, старшего брата и предместника Филиппа V.
Нам остается разобрать вопрос о том, принадлежит ли также первая книга романа о Fauvel перу автора второй книги, то есть, перу François de Rues? Мы видели, что первая книга сочинена четырьмя годами раньше второй; может быть, ее написал также François de Rues, но доказательств этого не имеется; судя по языку и содержанию первой книги, мы склонны признать ее автором не François de Rues, a другое лицо.
Regnant i1 lyons debonaires
De qui fu plus doaz li afaires
Que il n'eust besoing eete,
Ce li fist la grant honeste
Qui en li tout adee regua,
Certee je croi qu'il le regne a
Du roiaume de paradis,
Cilz fu Phelippes fius jadis
Du true bon roi llardi Phielippes... (m" Лг 146, f. 10, r°).
В то время, когда автор вставил эти стихи, Филиппа Красивого, очевидно, уже не было в живых. Следовательно, во встречаемых далее словах:
Pour Phelippee qui regne ores
Ci mettrai ce motets onquores... (f. 10, Vе)
Новый редактор поэмы обращается не к Филиппу Красивому, а к его сыну Филиппу V le Long; на основании как этого, так и предыдущих соображений, мы в праве заключить, что добавления Chaillou de Pesstain написаны во второй половине 1316 года, то есть, после смерти Людовика X, старшего брата и предместника Филиппа V.
Нам остается разобрать вопрос о том, принадлежит ли также первая книга романа о Fauvel перу автора второй книги, то есть, перу François de Rues? Мы видели, что первая книга сочинена четырьмя годами раньше второй; может быть, ее написал также François de Rues, но доказательств этого не имеется; судя по языку и содержанию первой книги, мы склонны признать ее автором не François de Rues, a другое лицо.
К сожалению, об этом сатирике нам ничего неизвестно. Г. Lenient в своем сочинении "La Satire en France au moyen age" (статья о Fauvel стр. 163-167), неосновательно приписывая François de Rues первую часть романа, утверждает, что она была написана но приказанию Французского короля с целью очернить тамплиеров. С этим мнением согласиться трудно.
В самом деле, разве дерзнул бы поэт, писавший по поручению Филиппа, выступить таким ярым противником политики короля в вопросе к отношению властей? Разве он осмелился бы поместить Филиппа вместе с другими королями в толпу служителей Fauvel и так непочтительно отзываться о нем?
Что же касается того многого, что автор романа имел в виду преимущественно тамплиеров, то следует заметить, что из 1265 стихов, входящих в состав первой части, не более 90 направлены против тамплиеров, тогда как нападки, например, на кардиналов и прелатов изложены в 142 стихах. Враждебное отношение поэта к тамплиерам естественно вытекало из общего и сильно развитого в среде его соотечественников чувства неприязни к членам ордена.
Благодаря указаниям, даваемым рукописями №№ 2195, 12460, 24436 и турской, мы пришли к заключению, что вторая часть романа принадлежите перу François de Rues, un clerc le roy, как сообщает рукопись №146, и действительно в авторе второй книги виден синий воротничок (писец), человек получившей образование на школьной скамье.
Благодаря указаниям, даваемым рукописями №№ 2195, 12460, 24436 и турской, мы пришли к заключению, что вторая часть романа принадлежите перу François de Rues, un clerc le roy, как сообщает рукопись №146, и действительно в авторе второй книги виден синий воротничок (писец), человек получившей образование на школьной скамье.
Содержание второй части, лишенное политического интереса и изобилующее отвлечённостями, по характеру своему резко отличается от содержания первой половины, представляющей, как мы видели, реальную картину пороков современного общества, в которой аллегория играет лишь второстепенную роль.
Не вернее ли предположить, что автором первой части поэмы был не ученый François de Rues, парящий в созданиях своего воображения, а лицо, боле живо интересовавшееся окружавшею его жизнью, быть может набожный буржуа, быть может монах, которому власяница не помешала уличать своих собратьев в пороках, царствовавших в их среде?
Мы склоняемся к этому мнению, тем более, что и с лингвистической точки зрения между первой и второй книгами поэмы существует значительное различие, подтверждающее предположение о том, что они написаны не одним и тем же лицом. Во всяком случае, вопрос об авторе первой книги романа о Fauvel остается открытым.
Граф А. Бобринский
Журнал Министерства народного просвещения
1887, июль
Граф А. Бобринский
Журнал Министерства народного просвещения
1887, июль
